Купить книгу в СССР даже во времена всеобщего дефицита было проще простого. Достать нужную книгу – практически невозможно.
Например, в конце 80-х на выставке-продаже античной литературы в столичном книжном магазине, что располагался наискосок от памятника Пушкину (и, кажется, назывался «Академкнига»), томик «Антология кинизма», изданный почти 50-тысячным тиражом, был представлена в единственном экземпляре. И я до сих пор помню грустное лицо интеллигента, которому это издание было необходимо не меньше, чем мне.
А что говорить о провинции? Даже в книготорговой сети областных центров сложно было найти что-то стоящее.
Да, существовал наполовину подпольный книжный рынок, который периодически менял место дислокации, но, как всякий рынок, предлагал то, что пользовалось массовым спросом: макулатурные издания, исторические и женские романы. А если читательские интересы выходили за рамки популярных серий научной фантастики, детектива, исторических трилогий и энциклопедий о животных – шансы пополнить личную библиотеку оказывались весьма призрачными.
И вот в этот период крайней «безнадёги» начала 80-х появился книгообмен. То есть, государство не открывало никаких новых шлюзов, но возникала возможность перераспределения астрономических тиражей, поглощаемых словно бы черной дырой, по целевым читательским аудиториям.
Книгообмен по списку
Изначальный механизм обмена был примитивен и громоздок. Посетитель книжного магазина приносил том, который помещался на специальную полку под стеклом и замком, прилагая к нему список книг, одну из которых хотел получить взамен. Например, книга «Дата Туташхиа» Амирэджиби могла сопровождаться следующим перечнем:
Список мог быть и гораздо длиннее, включая до 2-3 десятков самых разнородных текстов. Роль продавца, который курировал книгообмен и со временем становился главной фигурой в магазине, поначалу сводилась исключительно к посреднической и бухгалтерской функции, поскольку в пользу магазина удерживалось 20% комиссионных. При максимальных ценах на хорошее издание в 3-5 рублей этот платеж не имел для покупателя почти никакого значения. Далее продавец извлекал с полки одну книгу и ставил на ее место новую. Вот и все. Менялся и список запрашиваемой литературы – но пункты в нем чаще всего лишь изменяли порядок.
Это был книгообмен для тех, кто приобрел три или четыре «макулатурных» экземпляра «Мушкетеров», и имел желание поменять дубликаты на «20 лет спустя», «Фаворита» Пикуля или «Железного короля» Дрюона. Помимо потребителей такого сверхпопулярного чтива, появлялись и своеобразные замкнутые сообщества, в которых менялась фантастика на фантастику, детективы на детективы. Материально это выражалось в наличии обособленных полок, на которых располагалась литература данного направления.
Эта система обмена была крайне неудобна, не предоставляла больших возможностей для конвертации популярных, но неинтересных читателю изданий в книги действительно ему нужные. Однако на первых порах изменить систему не представлялось возможным – не в последнюю очередь из-за невысокой квалификации и ограниченного кругозора продавцов книжных магазинов.
Обмен по категориям
Спустя некоторое время книгопродавцы не только освоились с темой, но и поняли, как можно на этом заработать. Ассортимент отдела книгообмена был разделен на несколько категорий по уровню спроса, например от 1 до 4. Внутри категорий могли быть свои подуровни – 1А, 2А. Чем выше была квалификация продавца, тем более мелким и точным было дробление. Книги одного уровня находились на одной полке или стеллаже. Если твоя книга признавалась соответствующей категории 3А, ты мог выбрать с этой полки любое приглянувшееся издание.
Формальная выгода магазина по-прежнему оценивалась в 20% комиссии от номинала приобретенной книги, но теперь из серых мышек-лягушек продавцы букинистического отдела превратились в настоящих царевен. Для рядовых покупателей ценность книги занижалась, для знакомых «рыночных жучков» ставилась выше. Монетизация дохода происходила все через тот же полулегальный книжный рынок или иные способы реализации.
Но и рядовой покупатель не упускал своей выгоды. Во-первых, в одной категории теперь могли находиться книги по кулинарии, психологии, философии, энциклопедии, научная фантастика, исторические романы и прочее. И при некоторой доле везения можно было обменять картонного Дрюона какого-нибудь регионального издательства на редчайшее (хотя и выпущенное тиражом 100 тысяч) издание книги Диогена Лаэртского «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов». Между прочим, II век н.э. Книга настолько уникальная, что спустя 30 лет я не удержался и на книжном развале прифронтового Донецка купил себе второй экземпляр за 20 российских рублей – чтобы давать читать друзьям.
Во-вторых, разные издания тех же «Мушкетеров» могли находиться в разных категориях, и если тебя интересовал сам текст, а не качество бумаги и обложки, книгу можно было выменять по весьма сходному курсу.
В-третьих, в разных магазинах одна и та же книга могла быть оценена по-разному. Это зависело от квалификации продавца, уровня спроса и предложения конкретной книги в конкретном районе города. Поэтому книгочей, перемещаясь в течение дня из магазина в магазин, вполне мог конвертировать, условно говоря, «Королеву Марго» в «Избранное» Экзюпери или двухтомник Тацита издательства «Наука».
Помните слова, которые в кинокомедии «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» при репетиции ограбления склада Трус сказал мнимой старушке под видом «простого, естественного вопроса»? Правильно, это был вопрос: «Как пройти в библиотеку»? Странным в этом было только то, что сей вопрос задавался в три часа ночи. А в остальном, и правда, вопрос был простым и естественным. Для 1965 года, когда была выпущена на экраны страны эта кинокомедия....
Наивысшей ценностью в Советском Союзе была духовная пища. Самая читающая в мире страна могла похвастаться миллионными изданиями газет, журналов, книг. Ни одно государство в мире не позволяло себе настолько огромные тиражи. Но как ни парадоксально — хорошая книга в СССР всегда была в дефиците. ...
Детство советских ребятишек отличалось отсутствием интернета. Дефицит информации восполнялся с помощью книг, телевидения, периодической печати. Традиционно каждая семья выписывала несколько наименований журналов и газет. И среди них всегда была детская периодика, выполняющая главную задачу партии — гражданское воспитание подрастающего...
Периодическая печать в самые первые годы советской власти рассматривалась как мощный инструмент внедрения коммунистической идеологии в народные массы. Руководство изданиями взяли в свои руки партийные работники, женская периодика также существовала в рамках партийных постановлений. Большая часть журнала отводилась пропаганде коммунистических идей, материалам по привлечению женщин к участию в производстве, сельском хозяйстве, статьям по политическому воспитанию. Традиционные...
Каждая из сторон увлекательного процесса книгообмена желала получить свою выгоду. Но по большому счету и человек, ставивший книгу на полку, и забиравший ее оттуда, находились по одну сторону прилавка, хотя первый хотел продать подороже, а второй – купить подешевле. Естественно, речь шла не о деньгах, а о баллах. Один и тот же человек был и продавцом, и покупателем. Но цену назначал посредник – представитель магазина. В чем заключалась его выгода, сказано выше – в конвертации...
В наше время уже довольно сложно представить ситуацию, когда какая-либо информация может быть труднодоступной – практически в каждом доме есть интернет, дающий доступ к информационным базам глобального объёма; на всех телевизионных каналах присутствуют новостные блоки, а некоторые из телеканалов являются полностью информационными. Кроме того, есть аналогичные новостные, информационные и информационно-аналитические радиопередачи. ...
Википедия определяет формат этого печатного издания как литературный журнал. Владимир Ленин, идейный автор этого издания, и Максим Горький, принимавший активное участие в создании «Роман-газеты» в СССР, ставили перед издательством «Московский рабочий» задачу печатания «дешёвых книг для народа». Вид используемой бумаги, типографская печать и отсутствие иллюстраций позволяет отнести издание к газетному варианту. ...
Советы однокурсников нечасто попадали в десятку, но даже если их информация оказывалась бесценной, воспользоваться ею было не так-то просто. На «Сто лет одиночества» очередь выстроилась на 100 лет вперед. С «Иваном Денисовичем», который в журнальном варианте («Роман-газета») переходил из рук в руки, было попроще. А вот с «Мастером и Маргаритой» был полный тупик. Единственный человек, который прочел роман, выдавал цитаты гомеопатическими дозами. Фраза «Не шалю, никого...
Советский Союз считался самой читающей страной мира. И в этом, наверное, нет преувеличения. К началу 80-х статистика насчитывала 180 млн. читателей, пользующихся общественными библиофондами. Но цифра была по-своему лукавой. Например, родители значились читателями по месту работы, а книги выбирал ребенок. При этом он мог быть записан в школьной и юношеской районной библиотеках. Это смазывало картину, но не делало ее ложной. ...
Вспомнилось, как я собирала и сдавала макулатуру, чтобы иметь возможность купить книгу. Подростком очень любила детективы, перечитала всю Агату Кристи у соседей, а за сданную макулатуру можно было купить томик Чейза.
Про книгообмен в СССР слышу впервые. Неплохо придумали в разгар всеобщего дефицита. А сейчас другая проблема: столько книг в магазинах, что глаза разбегаются, не знаешь, что выбрать. Дома давно все перечитано, еще в детстве. Особых предпочтений нет, я всеяден. Поэтому предпочитаю букроссинг: взял бесплатно - почитал - положил на место. Или взял насовсем, но взамен принес другую книгу. Очень удобно, особенно в дороге.
Не доводилось мне сталкиваться с таким книгообменом. Но утверждение, что книги было очень трудно достать, отчасти не верно. Достать можно было все, были бы деньги. Практически любое издание можно было купить на так называемых "черных рынках". Цены варьировались в районе 10-25 рублей за книгу. При желании, можно было свои книги и продать.
Прекрасно помню про обмен книгами. Был у нас такой,частенько мы туда хаживали, обменивали, а иногда облизывались, не хватало баллов. Как сейчас помню обменяли мы на не новую Теодор Драйзер "Мартин Иден", вот какую книгу отдали, не могу вспомнить.Много еще книг обменивали, но эта книга запомнилась. Помню прочитав ее, долгое время ходила под впечатлением, нисколько не пожалев , об обмене. Бывало такое что и две-три книги отдавал за одну! Все-таки когда тебе, что-то достается с трудом, становится радостней от приобретенного. А сейчас, когда все есть , как-то и не в радость! В советское время вообще книги с трудом приобретались, очереди (записывались, переписывались несколько дней), за макулатуру, с "вторчермета", папа у меня 2 номера "Бурды" отхватил, радости не было предела, а как мне подруги завидовали, когда я шила вещи с этих номеров! С добром, теплом вспоминаю Советское время, а может быть потому, что тогда я была ребенком, подростком, и так хотелось бы вернуться в то время, в тот возраст!
Для того чтобы заполучить «Незнайку в солнечном городе» мы с братом собирали макулатуру. Выгребли все старые газеты, журналы дома, еще у всех соседей подгребли. Когда, наконец, набрали нужное количество, родители отвезли в магазин и обменяли нам на долгожданную книгу. Нашей радости не было конца. Сейчас читаем эту раритетную книгу своим детям.
Добавить объявление
Конкурс мини-рассказа
Но и рядовой покупатель не упускал своей выгоды. Во-первых, в одной категории теперь могли находиться книги по кулинарии, психологии, философии, энциклопедии, научная фантастика, исторические романы и прочее. И при некоторой доле везения можно было обменять картонного Дрюона какого-нибудь регионального издательства на редчайшее (хотя и выпущенное тиражом 100 тысяч) издание книги Диогена Лаэртского «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов». Между прочим, II век н.э. Книга настолько уникальная, что спустя 30 лет я не удержался и на книжном развале прифронтового Донецка купил себе второй экземпляр за 20 российских рублей – чтобы давать читать друзьям.
