Холера в Казани

Они были когда-то казанскими помещиками – дворяне Закревские. Еще при государыне Софье Алексеевне пожалованы были дворянину Андрею Закревскому поместья в Казанском уезде. Однако визит в Казань в октябре 1830 года 44-х летнего генерал-губернатора великого княжества Финляндского и министра внутренних дел Российской империи его сиятельства графа Арсения Андреевича Закревского был вызван отнюдь не сентиментальными воспоминаниями о своих далеких предках и посещением отчины, но государственной необходимостью.

В Казани было худо. Еще в августе в Мокрой слободе, заливающейся в весенний разлив рек мало не по пояс водою, упал и умер в судорогах, посинев телом, местный извозчик.

Лекарь, осмотрев труп, забил было тревогу, ибо налицо был типический случай заболевания холерой, но губернатор Иван Григорьевич Жеванов должных мер не принял, посчитав, что сие – случай разовый и к возможной эпидемии никакого отношения не имеющий.

До первых чисел сентября все было спокойно, пока несколько бурлаков, приведших из Нижнего Новгорода купеческие барки с товарами, вдруг внезапно не отдали Богу душу.

Иван Григорьевич ограничился полумерами: запретил пускать в город бурлаков и приставил к ним полицейского надзирателя. Но тот через несколько дней умер, как рассказывали очевидцы, в страшных судорогах.

Девятого сентября на одной из центральных улиц города упал и умер калачник. Врачи констатировали смерть от холеры. И тем же утром в городе разнеслась молва об эпидемии холеры. "Ужас разлился по всем улицам, – напишет через год в одной из своих работ врач Карл Фукс. – Многие зажиточные люди оставляли город, другие, менее достаточные, старались, по крайней мере, запастись съестными припасами…"

Десятого сентября по Казани не проехало ни одного экипажа. Однако не заболел ни один человек. Так повторилось на следующий день. И губернатор Жеванов делает еще одну ошибку, роковую для города и него самого: объявляет, что слух о холере – ложный и опасаться горожанам, мол, совершенно нечего.

Успокоенные люди начинают жить обычной жизнью, и вдруг на следующий день очаги эпидемии выявляются на Сенном базаре, Ямской и Мокрой слободах. "Все учебные заведения и присутственные места были закрыты, – писал Фукс, – ворота многих домов заколочены и большинство жителей, запасшись съестными припасами, сидело у себя по квартирам, ежеминутно ожидая наступления мучительной смерти…"

Город словно вымер.

"Зараза... была так сильна, что люди падали и коченели на улицах", – вспоминал Карл Фукс. Трупы собирала специально учрежденная полицейская команда. Мертвых цепляли баграми, клали на длинные дроги и свозили на созданное в Подлужной слободе "холерное кладбище". Там умерших разгружали прямиком в огромные братские могилы. Паника росла и кое-где «доходила, – как писали газеты, – до открытого буйства черни, которая разбивала кабаки и заливала весь ужас минуты награбленным вином и водкой».

Рукопожатия отменились. Провизия продавалась только за городом, где покупатели и продавцы, договорившись издали о цене, клали на землю деньги и товары, забирая их по очереди.

Дышали хлоркой, пили бузинный чай, свежее молоко с маслом и медом, мятную воду с каплями эфира и буквально обливались уксусом. Но это помогало мало. Пытавшийся было поправить дела и лично руководивший противохолерными действиями, губернатор Жеванов заразился сам и слег (он умрет 21 октября 1830 года), потому и не смог встретить министра внутренних дел, передав управление губернией своему вице – Евграфу Васильевичу Филиппову. Он и встретил графа Закревского, вменившего себе в обязанность лично помочь Казани в ее борьбе со страшной напастью.

Его сиятельство начал с того, что прилюдно высек розгами за бездействие по пресечению эпидемии городского голову Никифора Чижова.

Затем министр ужесточил карантин: Казань была оцеплена войсками так, что никто не мог ни покинуть город, ни попасть в него. Заработали как должно городские больницы, особенно новые, возникшие по случаю эпидемии в Ямской и Подлужной слободах на пожертвования купцов. Нужными лекарствами для них помог опять-таки граф Закревский, находившийся в Казани до тех пор, пока болезнь, по словам Фукса, "не потерялась"...

В конце июля 2001 года в Казани была зарегистрирована вспышка холеры, чего не наблюдалось 30 лет. Почти враз заболели свыше 50 человек, еще два десятка были признаны носителями инфекции. Этих граждан вместе с родственниками и лицами, контактирующими с ними, заперли в нескольких инфекционных больницах, выставили милицейское оцепление вокруг них и объявили, что болезнь локализирована.

Многие из республиканской и городской головки спешно свалили из города; из столицы ни министра внутренних дел, ни даже министра здравоохранения не дождались. Вместо них приехал главный санитар страны Онищенко, но мера Исхакова он не выпорол, а лишь указал на неполадки в коммунальных службах, после чего нашли крайнего: директора "Водоканала" Гришу Арутюнова. Которого и уволили под сурдинку. Уж больно должность хлебная...